Оскал Фортуны, или Урок выживания - Страница 214

214

Несколько дней назад из усадьбы ушли двое слуг. В их числе личная служанка Сайо. Узнав у торговца, где их можно найти, Санато почти побежал по узким, грязным улочкам пригорода. Успокоившись, он с важным видом вошел в широко распахнутые ворота. У приземистого амбара стояла телега, с которой двое слуг таскали толстые связки кож. С высокого крыльца двухэтажного дома за ними пристально наблюдала пожилая благородная женщина. Увидев бородатого ратника, она встрепенулась.

— Ты кого-то ищешь, мой господин? — спросила она дребезжащим голосом.

— Госпожа Махаро-ли? — вместо ответа задал вопрос Санато.

— Это я, — женщина взяла толстую палку и стала спускаться к нему. — Что нужно, мой господин?

— У тебя служат простолюдины Матай и Ция? — продолжал расспросы бодигар.

— У меня, — осипшим голосом ответила Махаро.

— Мне нужно с ними поговорить, — Санато огляделся. Один из грузчиков встал, явно прислушиваясь к разговору. Был он лыс, усат и не молод.

Не удостоив женщину даже взгляда, бодигар взмахнул рукой.

— Эй ты, иди сюда!

Простолюдин замялся, явно ожидая заступничества хозяйки.

— Это мой слуга, господин! — грозно проговорила старуха. — Кто ты такой, чтобы здесь распоряжаться.

— Госпожа! — рявкнул Санато, сверкнув глазами. — Я лишь поговорю с твоими людьми и все. Меня ты больше не увидишь. А кто я такой, тебе лучше не знать.

Хозяйка сразу сникла. Так разговаривать с благородной дамой мог только очень опасный человек.

— Позови Цию, Матай, — приказала она слуге. — И расскажи этому господину все, что его интересует.

— Благодарю, Махаро-ли, — слегка поклонился бодигар и, обойдя ее, направился к дверям склада.

Однако, войдя внутрь, понял, что ошибся. Тут располагалась обувная мастерская. Стояли готовые сапоги и сандалии. На стене висела вышитая шелком картина, изображавшая вставшего на дыбы тигра.

Санато выгнал второго слугу и уселся на низкий табурет, поставив меч между ног. В дверях показался Матай и молодая женщина, одетая в грязное платье, с затравленными глазами и синяком на скуле.

— Сколько времени вы служили господам Айоро? — нахмурившись, спросил бодигар.

— Семь лет, мой господин, — проглотив комок в горле, ответил мужчина.

— Месяц, — ответила женщина.

— Кем ты была? — обратился к ней Санато.

— Служанкой госпожи Сайо-ли, воспитанницы господ Айоро, — не поднимая глаз, ответила Ция, и руки ее задрожали.

— Пошел вон, — приказал бодигар слуге. — И не вздумай подслушивать у двери. Убью.

— Да, мой господин, — засуетился Матай. — Конечно, мой господин. Я понял, мой господин.

Санато дождался, когда простолюдин скроется из глаз, и жестом приказал женщине подойти поближе. Ция приблизилась и подняла на старого воина красные от слез глаза.

— Ты водила в баню госпожу Сайо?

— Да, мой господин, — поклонилась Ция, в полной растерянности от неожиданного вопроса.

— Есть ли на ее теле какие-нибудь родинки, шрамы, родимые пятна.

— Так сразу и не вспомнишь, мой господин, — отвела взгляд женщина.

— Если я ударю, синяком не отделаешься, — глухо предупредил Санато. — Сломаю челюсть, месяц одну воду есть будешь!

— Шрамов нет, мой господин, — затараторила испуганная Ция. — Я не помню. Родинки есть. На плече, вот тут. На спине между лопаток. На ногах: чуть выше коленки — на правой, и на икре — на левой.

— А большие родимые пятна? — прервал ее старый бодигар.

— Есть, есть, — закивала головой женщина. — Вот тут. Под левой грудью. На треугольник похожа. Или… на крыло бабочки.

Санато встал.

— Можешь что угодно говорить своему барану. Но если расскажешь ему или кому-то, о чем я тебя спрашивал на самом деле… — Санато сверкнул глазами. — Найду и убью! Поняла?

— Да, мой господин, — поклонилась женщина.

Старый бодигар покинул двор Махаро в прекраснейшем расположении духа.

Барон Токого еще раз прочитал строки, написанные темно-синими чернилами, остановившись на последней.

«Да повинуется каждый со страхом и трепетом», — пробормотал он про себя. Государственная печать и подпись с твердым росчерком на конце «Сын Неба».

Землевладелец протянул лист низкому рыжему человеку, чем-то напоминавшему крысу, и низко поклонился.

Старший дознаватель сложил распоряжение в футляр.

— Я могу сесть? — вкрадчиво спросил он.

— Конечно! — засуетился барон. — Присаживайся, мой господин Чубсо-сей.

Гость вольготно расположился в кресле для гостей. Токого уселся на свое место и положил руки на стол. Кроме них в кабинете барона никого не было. В прохладном воздухе парок от дыхания мужчин поднимался к лакированному потолку. В окно ударил порыв ветра. Большая бронзовая жаровня с тлеющими углями не могла, как следует, обогреть просторное помещение.

— Рано в этом году наступили холода, — нарушил затянувшееся молчание хозяин кабинета.

— Токого-сей, я знаю, что ты человек занятой, и поэтому перейду прямо к делу, — сухо проговорил гость. — В столице объявился человек, называющий себя Акихо Сайо. Есть подозрение, что явился с севера для связи с заговорщиками внутри страны. Нам стало известно, что так звали одного из твоих соратников.

— Акихо Сайо давно погиб! — с нескрываемым облегчением проговорил барон, вновь обретая уверенность. — Я это знаю точно. Он же был моим соратником!

— Где это случилось? — спросил старший дознаватель.

— Недалеко от Накаси. В самом конце войны, — охотно пояснил Токого.

214