Оскал Фортуны, или Урок выживания - Страница 303

303

Не глядя на растерянную девушку, мужик легко вытащил колесо телеги из ямы и стал разворачивать телегу. Сайо безучастно стояла ничего не замечая вокруг.

— Может, мне его убить, госпожа? — поинтересовался Гильд. — В замке то мучить будут. А я быстро. Ножичком.

Он вытащил из-за пояса короткий кинжал с широким лезвием.

— На кол посадят или за ребро повесят. На благородного он не очень похож. Башку рубить не станут. Так убить, или пусть живет?

— Оставь его здесь, — вдруг проговорила Сайо. — Возьми только меня.

— Нет, госпожа, — широкое лицо озарила радостная улыбка. — Живым не оставлю. Или в замок отвезу, или убью. И то, только из уважения к тебе.

— Я заплачу.

— Чем? — посерьезнел Гильд. — Все твои деньги и так мои.

— Собой!

— Госпожа! — скрипнул зубами Алекс.

— Отъедем подальше, и заплачу, — пообещала девушка.

— А прямо здесь? — похабно осклабился возчик. — Вот тут. Расплатишься, и оставлю.

— Поклянись Вечным Небом! — потребовала девушка, подходя ближе.

— Клянусь! — вытер слюнявый рот Гильд. — Если мне понравится. Оставлю парнишку здесь. Спасется, его счастье. Лесные звери съедят, я не виноват.

— Хорошо, — улыбнулась Сайо, подходя вплотную и кладя ладонь ему на колючую щеку.

Мужик, зарычав, попытался её облапить. Девушка вспомнила преподобного Кимцзы и его уроки.

Указательный палец левой руки безошибочно нашел нужную точку за ухом. От резкой боли Гильд вскрикнул и разжал объятия. Правая рука Сайо выхватила из-за пояса нож и неловко ткнула в обтянутый толстым сукном живот. Острое лезвие на удивление легко вошло в тело. Мужчина закричал еще сильнее и оттолкнул девушку.

И тут в ней словно проснулся демон. Увернувшись от нелепо размахивавшего руками Гильда, она ударила еще раз, чувствуя, как сталь скрипнула по ребру, потом еще и еще.

Сайо очнулась, когда возчик уже затих. Взглянув на залитые кровью руки, она закачалась и рухнула на землю.

— Юмико! Юмико очнись! — надрывался Алекс.

Девушка с трудом села и вытерла выступивший на лбу пот.

— Скорее Юмико!

— Сейчас, Алекс. Иду, — бормотала она, поднимаясь и тут же падая.

— Развяжи мне руки!

— Сейчас, — Сайо взяла заляпанный кровью нож и на четвереньках поползла к молодому человеку.

Дрожащими руками она перерезала кожаные ремни, туго стягивавшие посиневшие запястья. Морщась от боли, Алекс сел и обнял ее за плечи.

— Спасибо тебе, Юмико, — тихо проговорил он, осторожно вытирая слезу на ее щеке. — Ты спасла всех нас.

— Тину не спасла, — проговорила девушка, отворачиваясь.

— Это я виноват, — Алекс прерывисто вздохнул. — Потерял осторожность. Расслабился. Думал, главное из замка выбраться.

— Ты не мог увернуться, — возразила девушка. — Он ударил тебя сзади.

Молодой человек поднялся и помог ей встать.

— Надо отнести подальше в лес эту падаль, — проговорил он, подходя к трупу Гильда.

— А что делать с Тиной?

— Прикрой ее плащом, — попросил Алекс.

Пыхтя и отдуваясь, он потащил тело крестьянина за кусты.

Девушка проводила его тоскливым взглядом, взяла с телеги плащ и аккуратно прикрыла им мертвую Тину.

Молодой человек быстро вернулся, прижимая к груди сапоги и штаны убитого.

— Пригодятся, — буркнул он в ответ на вопросительный взгляд Сайо.

— Мы ее тут оставим?

Алекс подошел к Тине и, подняв тело на руки, положил в тележку.

— Подальше отъедем и похороним.

Девушка, сутулясь, сидела на краю повозки, а молодой человек шел рядом, понукая ослика.

— Что будет дальше, Алекс? — тихо спросила она.

— Все то же самое, — ответил тот. — Только теперь у нас есть повозка, десяток медяков и пара поношенных сапог.

— Две пары, — возразила Сайо. — Думаю, она на нас не обидится.

— У этой девушки была светлая и чистая душа, — помедлив, сказал молодой человек. — Если бы не я, она была бы жива.

— Не вини себя, Алекс, — попыталась утешить его Сайо. — Она сама выбрала свой путь.

— Какой? — усмехнулся молодой человек. — Родиться посудомойкой и не иметь никаких шансов стать чем-то большим? Быть живой игрушкой для любого, кто сильнее и богаче?

— Так уж устроен этот мир, Алекс, — пожала плечами девушка. — Кто-то родится в замках и дворцах, а кто-то на замковых кухнях. На все воля Вечного Неба.

Парень выругался и встал.

— Вот здесь.

Он заставил ослика сойти с дороги и завел повозку за кусты.

У них не было ни времени, ни инструментов копать глубокую могилу. Широким ножом крестьянина Алекс ковырял неподатливую, лесную землю, злобно обрубая крепкие тонкие корешки.

Сайо присела рядом, не спуская с него настороженного взгляда. На гладком лбу молодого человека пролегла глубокая морщина, у губ появились горестные складки, в голубых глазах стояли слезы. Тонкие губы шевелились, выплескивая беззвучные ругательства и проклятия.

Руками он выгребал из ямы рыхлую землю и продолжал бить, крепко сжимая кинжал. Девушка с тревогой посмотрела на темневшее небо. Скоро вечер.

Она осторожно коснулась плеча Алекса.

— Что? — резко спросил он.

— Дай, я помогу, — попросила она.

Молодой человек молча протянул ей свой кинжал.

Девушка отошла к другому краю ямы. С каждым ударом клинка куда-то уходили страх и усталость. В душе Сайо просыпалась родовая память храбрых воинов и беспощадных правителей. Ей казалось, что сталь погружается не в почву с корешками и мелкими камешками, а в тело Гильда. «Мразь, — шипела она про себя. — Хам, быдло, сволочь! Дочь Сына Неба ему захотелось! Вот тебе! Получи! Получи! Девчонку убил, думал, я перед тобой лужей растекусь?! На тебе! И тебе! Чубсо! Айоро! Сегун! Носо! Сабуро! Ненавижу вас! Не плакать надо, а резать, зубами грызть! Никогда больше не стану пленницей! Лучше смерть!»

303