Оскал Фортуны, или Урок выживания - Страница 336

336

— Может когда-то и потерял, — не стала спорить Нянька. — Да только нашел давно! Поверь, госпожа, я с театром шесть лет ездила, правду от игры отличить сумею. Он или все вспомнил, или очень многое. Да только хвалиться ему, видимо, не чем, а то бы давно рассказал. Благородный человек лишнего дня в слугах не проходит. Да ты это и сама знаешь, госпожа.

Она собиралась продолжить, но тут со стороны печки послышалось рассерженное шипение.

— Ох! — всплеснула руками хозяйка. — Рыбу же пора запускать!

Сайо поморщилась. За эти дни рыбный суп успел ей порядком надоесть. Пришел Алекс и принес свежую охапку дров. Ни девушка, ни хозяйка больше к этому разговору не возвращались.

Весь день Сайо размышляла над словами старухи. Особенно неприятной казалась мысль о том, что Алекс помнит, но скрывает от нее свое прошлое. Неужели он действительно что-то вспомнил? На ум пришла странная фраза молодого человека: «Когда-нибудь я тебе расскажу. Если ты на самом деле захочешь, чтобы я стал твоим мужчиной». Тогда она обратила внимание лишь на последние слова. Сейчас же Сайо сильно подозревала, что Нянька права, и парень ее попросту обманывает.

Тогда получается, что старуха права и во всем остальном? Действительно, не может благородный человек стирать женские тряпки и притрагиваться к поганому ведру! Алекс должен был не унижать себя позорными занятиями, а заставить старуху сделать эту работу. Тут же услужливая память припомнила и другие странности в его поведении. Недостойная мужчины привязанность к кошке. Подчеркнутое игнорирование женщин. А ведь многие были готовы оказать ему самое горячее внимание. Но, кажется, удалось это только Цие. Ведь именно ей парень сам делал прическу. Да и то он уж слишком равнодушно отнесся к ее замужеству.

Но Алекс же ей нравится. Очень нравится! И даже больше чем нравится. Что же делать, подскажи, о Вечное Небо!

Сайо не спала. Давно уже похрапывала на теплой печке старуха, внесшая в ее душу столько сумятицы, ровно дышал Алекс, то и дело почесываясь. Изголодавшиеся блохи никак не могли насытиться. Хотя кашель уже отступил, и ослабленному организму требовался отдых, девушка никак не могла заснуть. Пытаясь привести мысли в порядок, найти какую-то опору, она все больше и больше запутывалась, словно погружалась в липкую, противно вязкую трясину.

Глава III. Передышка

Странное дело: о том, что хорошо, о днях, которые провел приятно, рассказывается скоро, и слушать про них не так уж интересно. А вот про то, что неприятно, что вызывает страх или отвращение, рассказы получаются долгими и захватывающими.

Дж. Р. Толкин. Хоббит

Митино пошатывался от усталости, тем не менее, раздраженный Чубсо так и не предложил ему присесть. Расхаживая по комнате, он бросал на несчастного писаря гневные взгляды, ноздри большого носа грозно раздувались. Немой слуга, прижавшись к стене, медленно пробирался к ширме, стараясь убраться с глаз господина.

— Я проехал до Тороро-фами, — продолжал Митино. — Нигде никаких следов Сайо. За последние десять дней по дороге на Софеду не прошли ни воинские отряды, ни караваны купцов. Но когда я возвращался в Канаго-сегу, мне попались соратники барона Охло и рассказали о двух беглых, которых они загнали в болото.

— Двух? — переспросил старший дознаватель, остановившись.

— Молодого мужчину и беременную женщину, — ответил писарь.

Чубсо раздраженно фыркнул и опять заходил по комнате.

— Сайо не беременна! Во всяком случае, это было еще не заметно.

— Я провел расследование, мой господин, — быстро заговорил Митино. — Воины барона встретили их у деревеньки Чур-но-Охло.

— Не слышал, — покачал головой чиновник. — Где это?

— Она маленькая, всего четыре или пять домов, в пол ли от дороги на Софеда, — стал объяснять писарь. — Я допросил крестьянина, у которого эти двое остановились. По приметам женщина очень похожа на Сайо.

— Чем похожа?

— Телосложением и цветом глаз, — пояснил Модово. — И еще она называла себя Юми, а мужчину Алом.

— Совпадение, — чуть помедлив, проговорил старший дознаватель, но ходить перестал. Присев за стол, он кивнул на табурет.

— Садись, рассказывай.

— По словам простолюдина, мужчина почти не разговаривал, потому что очень сильно заикался. Женщина рассказала, что служила у господина Дзимо, который выдал ее замуж, дав богатое приданое. Она с мужем ехала в Хрено-но-Хайдаро к его отцу.

— Никогда не слышал такого названия, — покачал головой Чубсо.

— Я думаю, они врали, мой господин, — предположил писарь. — И такой деревни просто нет.

— Продолжай, Митино-сей.

— Но они пришли в Чур пешком. Якобы по дороге на Софеду на них напали ратники и отобрали повозку с вещами. Они переночевали, а утром хозяин повез их на дорогу. Вот тут то и начинается самое странное.

— Слушаю, — подбодрил подчиненного старший дознаватель.

— Как показал крестьянин, недалеко от деревни им встретился соратник барона Охлу. Простолюдин рассказал, кто он и куда направляется. Воин выслушал и поехал дальше. Но вдруг остановился, слез с коня и подозвал к себе женщину.

— Зачем?

— Крестьянин не знает. Он вообще больше ничего не помнит. Похоже, его сильно ударили по голове. Это подтвердил один из соратников барона. Они были чуть позади, и когда подъехали, мужик валялся на земле без сознания. А рядом лежал убитый воин. Его ударили в живот кинжалом. Еще соратники нашли два метательных ножа.

— Ого! — вскинул брови Чубсо.

336