Оскал Фортуны, или Урок выживания - Страница 341

341

— Ох, права ты, почтенная, — покачал отросшей шевелюрой парень. — Это ж женщин го… боги сотворили из одного ума да красоты писаной. Уж вас ни на что не поймаешь! Любую ловушку за кил… сто ли разглядите!

— Ты бы помолчал, когда старшие разговаривают! — рявкнула старуха. — Уважение иметь должен. В моем дома живешь!

«Вот этого говорить было не нужно», — с тревогой подумала девушка. Ожидая, что уж сейчас то ее спутник точно укажет старухе ее место. Но молодой человек промолчал. Встал, со стуком вложил в ножны кинжал и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.

— Зря ты так, почтенная, — проговорила Сайо. — Парень пошутить хотел.

— В болоте я видела таких шутников, — проворчала бабка, отворачиваясь.

Девушка в тайне надеялась, что уж сейчас то Алекс не оставит без ответа оскорбление, нанесенной простолюдинкой. Но к ее огромному разочарованию, парень вернулся, и как ни в чем не бывало, уселся в темном углу и, привалившись спиной к стене, закрыл глаза.

Хозяйка продолжила давать указания.

— В Кутире лучше всего остановиться в гостинице «Седой волк». Там поспокойнее, хотя и дороговато.

Она еще долго рассказывала: как лучше добраться до Ивара, и где собираются хозяева и лоцманы судов, курсирующих по реке.

Алекс за весь день больше не проронил ни слова.

Утром, выйдя из дома, Сайо замерла, пораженная открывшейся картиной. Ночью ударил мороз. И теперь вода замерзла на деревьях, надев на каждую веточку хрустальную одежду, сверкавшую под яркими лучами солнца. Отзываясь на легкую ласку ветра, деревья тонко звенели подобно нежным серебряным колокольчикам.

— Как красиво, — не выдержав, пробормотала девушка.

Послышался тупой удар, она огляделась. Алекс в одной рубашке ожесточенно стучал дубинками по чурбаку, негромко повторяя свое любимое заклинание.

Справив утренние дела, Сайо тихо подошла к нему и встала чуть в стороне. Глаза парня горели яростью, а от бедного полена, подвешенного за веревку к ветке дерева, летели щепки. С треском обломилась одна из палок. Молодой человек вытер пот и только тут заметил наблюдавшую за ним девушку.

— Доброе утро, госпожа, — буркнул он, сбрасывая рубаху.

— Через два дня мы уйдем, — проговорила она, глядя, как тот умывается, сам себе поливая из ведра.

— Как прикажешь, госпожа.

Девушка дернула плечом и, поджав губы, ушла в дом.

Весь день Нянька и Сайо перебирали тряпье, выбирая подходящую одежду. К сожалению, ничего лучше старого платья девушки так подобрать и не удалось, несмотря на то, что после стирки оно оказалось сильно помятым.

— Я дам тебе плащ, госпожа, — утешала девушку хозяйка. — Под ним не так заметно будет. А уж потом купишь себе новую одежду.

Хорошо хоть с нижним бельем проблем не оказалось. Нашлись две рубахи и даже короткие теплые штанишки. Все чистое, лишь сильно дырявое. Но у запасливой хозяйки нашлись и нитки с иголкой. Вот только глаз плохо видел. Пришлось Сайо самой штопать свою одежду.

Умильно глядя на нее, старуха хлюпала носом и делилась планами.

— Вот провожу вас, отдохну и начну готовиться.

— К чему, почтенная? — спросила девушка, чтобы поддержать разговор.

— Так у меня в конце зимы самая страда начнется, — ответила Нянька. — Яд стану добывать, настойки ставить, кожу снимать.

— А почему в конце зимы? — удивилась Сайо.

— После зимней спячки у них самый лучший яд, — стала объяснять хозяйка. — Тут главное не опоздать, чтобы они просыпаться не стали, но и не торопиться, а то сухого яда много не добудешь. Все делать нужно быстро. А у меня уж и силы нет, да и глаз не тот.

Она вздохнула.

— Ну, да господин наш Охло не забыл про меня. Дочку помогать пришлет. Я пятнадцать лет не видела свою девочку.

Нянька всхлипнула и вытерла слезящийся глаз.

— Жаль только внука так и не увижу. Не пустит он его с матерью. Чтобы не убежала ненароком…

Она вдруг отвернулась и заплакала.

Сайо молча продолжала шить, накладывая стежок за стежком на застиранную ткань.

Плакала хозяйка долго. Алексу одному пришлось идти за рыбой. К его возвращению Нянька пришла в себя и встретила парня привычным ворчанием.

— Уж если взялся чистить, то делай это как следует, — бормотала она, разглядывая очередную рыбину. — Руки у тебя не из того места растут. Все за тебя переделывать приходится!

Молодой человек промолчал, взял топор и ушел рубить дрова.

— Ну, что за парень?! — брезгливо сморщилась старуха. — Может он монах? Или евнух какой?

— Вот уж не знаю, — фыркнула Сайо. — Только он пятерых воинов убил.

— Ты сама видела, госпожа? — недоверчиво спросила Нянька.

— Двоих — на моих глазах, — подтвердила девушка. — Троих я видела уже мертвыми.

— Если бы кто другой сказал, ни за что бы ни поверила, — покачала головой старуха.

Но в этот день Алекса она больше не задевала.

Утром чуть свет Нянька погнала его за водой. В печке булькало, распространяя противный аромат какого-то варева. Парень поставил ведра и, поморщившись, вышел, прихватив дубовый сук, из которого он старательно выстругивал дубинку.

Сайо привычно сидела на постели, обхватив колени руками.

Нянька перебирала посуду на многочисленных полках.

— Ага! — чуть громче проговорила она. — Нашлась пропажа.

В руках старуха держала глиняную бутылочку с залитым воском горлышком.

— Теперь мы тебе такие волосы сделаем! — обратилась она к девушке. — Черные, как вороново крыло.

Та взглянула на свои русые пряди и с сожалением вздохнула.

341