Оскал Фортуны, или Урок выживания - Страница 57

К оглавлению

— Ты откуда взялся? — гневно прошептала она.

Александра только хватала ртом воздух, делая невразумительные движения руками.

— Отвечай! — топнула девочка босой ножкой. Свет месяца падал на тоненькую фигурку, окутывая ее голубоватым сиянием.

— По карнизу, госпожа, — наконец выдавила из себя Александра. — Из зала. А туда из кухни.

— Чего тебе надо? — все так же гневно задала она новый вопрос.

— Правда, что Гатомо собирается тебя продавать, Сайо-ли? — проговорила Алекс.

— Что? — девочка застыла, глядя на нее огромными зелеными глазами.

— Ну, слуги говорят, что невеста господина потребовала от него тебя продать, — пояснила Александра и торопливо продолжила. — Ты же сама сказала, что тебя скоро здесь не будет! Напиши…

— Кто сказал? — перебила его Сайо.

— Какая разница! Слуги, — терпеливо стала объяснять Александра. — Говорят, что новая невеста Гатомо требует от тебя избавиться. Ну, ты же сказала Симаре, что тебя скоро здесь не будет…

— И они подумали… — девочка зажала себе рот, ее плечи затряслись, а на глазах выступили слезы.

— Не плачь, Сайо-ли, — попыталась утешить девочку Александра. — Напиши письмо барону Токого, он поможет.

Сайо сделала несколько глубоких вздохов и отняла руки ото рта.

— Я уезжаю в Канаго-сегу ко двору сегуна! Гатомо — сей передает опекунство надо мной придворной даме Айоро-ли. А вы продает… Ой, не могу!

Сайо вновь прижала руки ко рту, во всю стараясь унять душивший ее хохот.

Так глупо Александра не чувствовала себя с тех пор, как во втором классе на спор съела кусок мыла.

За дверью послышался шум. Алекс нырнула в окно, присев на карнизе.

— У тебя все в порядке, Сайо-ли? — раздался заспанный голос Симары.

— Все хорошо, спи, — борясь с приступом истерического хохота, ответила девочка. — Сон смешной приснился.

— А. Ну тогда добрых тебе снов, — пробурчала служанка.

Александра встала, держась за подоконник.

— Запомни, Алекс, — Сайо подошла ближе. — Никогда не слушай сплетен слуг. Гатомо-сей меня любит как родную дочь и никогда не сделает ничего плохого.

Как же хотелось Александре отпустить руки и прыгнуть вниз… от стыда.

— Ты, правда, прошел по карнизу? — спросила девочка, присаживаясь на подоконник и запахивая плотнее длиннополый халат.

— Ага, госпожа, — грустно ответила она. — Сейчас назад пойду.

— Может быть, лучше по лестнице? Симару я куда-нибудь отошлю…

— Нет, Сайо-ли, — покачала головой Александра и тут вспомнила о веревке.

— Вот надо привязать за что-нибудь. Я спущусь, два раза дерну, ты, моя госпожа отвяжешь и все.

— Давай веревку, Алекс, — решительно сказала девочка.

Александра терпела, пока срывая кожу с ладоней, спускалась вниз по стене. Терпела, пока сворачивала сброшенную сверху веревку, даже когда шла на конюшню терпела. И лишь когда улеглась под одеяло, высказала все, что о себе думает.

— Дура! — скрипела она зубами. — Идиотка! Нашла, кого слушать! Треплушек этих! Ой, до чего противно! Чуть шею себе не свернула! По карнизам как макака скакала! Спасать красавицу бросилась! Ну и дура! Спаситель наследника, блин. Нет, ты не дура. Ты хуже в сто раз! Ты — дурак!

Александра еще долго ругалась, стараясь злостью осушить переполнявшие глаза слезы.

Отвязав от ножки кровати веревку, Сайо сбросила ее в окно и вновь принялась хохотать, уткнувшись лицом в подушку. Это же надо! Гатомо хочет ее продать! Такого даже в кошмарном сне не приснится! Придумали же такое! У наших служанок фантазии побольше, чем у самых известных придворных писателей и поэтов! Наговорили парню, а он дурачок прилез ее спасать! И от кого? От Гатомо! Ох, и насмешил.

Сайо села на кровати, вытерла слезы, выступившие от смеха, и запахнулась в одеяло. Интересно, видел ли кто-нибудь, как Алекс слезал по стене? А то завтра в замке еще и не такую историю придумают. Девочка поежилась. Вот ведь растяпа! Забыла закрыть окно. Она вскочила с кровати. Прежде чем захлопнуть створки, взглянула вниз, потом оценила ширину карниза и поежилась. А Алекс шел по нему над такой бездной за тем, чтобы ей помочь. От этой мысли стало как-то непривычно тепло на душе. Девочка засмеялась, но уже совсем по другому и, напевая себе под нос, нырнула в постель.

Барон встретил Гатомо радушно. Как и говорила Айоро, он не стал препятствовать объединению земельных участков своих вассалов.

Рыцарь сидел в роскошном кабинете Токого и терпеливо ждал, пока хозяин не закончит читать брачный контракт. Взгляд старого воина блуждал по полкам, уставленным книгами и свитками, по картинам с изображениями богов и героев. Токого не любил пейзажи, не раз говоря, что живые люди для него интереснее мертвой природы. В углу в застекленном шкафчике стоял полный комплект богатых доспехов, украшенных драконами и вычурными цветами.

— Значит, если родится наследник, то дочери Хиромо Кауцо от первого брака получат в приданное по пять тысяч золотых? — спросил барон, складывая документ.

— Да, мой господин.

— А если нет — по тысячи.

— Мне очень нужен наследник, — смутился рыцарь.

— Если Кауцо-ли не возражает, я тоже. Подписывай, женись. Обещаю быть на свадьбе.

Рыцарь встал и поклонился.

— Благодарю, Токого-сей. Для меня это честь.

— Я получил письмо от сестры, — продолжил барон. — Документы для Сайо-ли будут готовы дней через десять. Значит через пятнадцать — Айоро пришлет за ней соратников сегуна. Она просила, чтобы девочка была готова. До Канаго-сегу путь не близкий, и время прощаться не будет.