Оскал Фортуны, или Урок выживания - Страница 246

246

В темноте послышался конский топот и бряканье железа. Охранники насторожились. В круг света въехал Бьерн. Мастер встал и, склонившись, прижал руку к сердцу.

— Мой Рекс.

— Кто это? — улыбаясь, спросил предводитель дарийцев, плетью указав на застывшего в поклоне человека.

— Твой верный слуга, мой господин, — ответил тот, по тонгойски.

— Это же господин Чжахо! — раздался в темноте радостный голос Сакуро.

Соскочив с коня, он подбежал к тонганину.

— Ты жив Чжахо-сей!

— Да, мой господин Сакуро, — с улыбкой ответил тот. — Я только что из крепости.

Сакуро повернулся к Бьерну, с интересом наблюдавшему за этой сценой.

— Гаканобо Чжахо — твой верный слуга, мой Рекс, — пояснил Сакуро. — Многие годы он служил тебе в самом логове сегуна Хайдаро. Благодаря ему, мы знали все о планах старого живодера.

— Почему ты мокрый? — спросил предводитель дарийцев.

Выслушав перевод, Чжахо ответил:

— Я только что из крепости, мой господин.

— И как там? — полюбопытствовал Бьерн.

Чжахо поклонился.

— Много беженцев. В основном простолюдины, но есть и воины. Гарнизон готов оборонять Нагаси. Ждут помощи от сегуна и не особенно боятся твоих камнеметов.

Дариец звонко засмеялся, откинувшись в седле.

Чжахо слегка нахмурился.

— Они смеются над ними, мой господин.

— Им не долго осталось смеяться, — проговорил Великий Мастер.

— Отведите этого человека в юрту, напоите чаем или водкой, и пусть он отдыхает, — приказал Бьерн.

Выслушав приказ, Чжахо отрицательно покачал головой.

— Прости, мой господин, но я еще не все рассказал твоему слуге, — он слегка поклонился Великому Мастеру.

— Купание в такое время может сильно подорвать твое здоровье, — нахмурился дариец. — Поторопись с рассказом. А после пусть тебя напоят водкой и уложат под кошмы, ты должен, как следует, пропотеть иначе заболеешь и умрешь.

Выслушав Сакуро, Чжахо поклонился.

— Пусть будет так, как ты прикажешь, мой господин. Я благодарю тебя за заботу.

— Мне нужны здоровые слуги, — засмеялся Бьерн. Ударив коня, он направил его к камнеметам.

Рекс никогда не пропускал ночные стрельбы. Понимая, что не следует заставлять владыку ждать слишком долго, Чжахо и Великий Мастер быстро уточнили последние детали, и в сопровождении воинов Сакуро Чжахо отправился в лагерь.

А мастер поспешил к озеру. Где возле одного из костров уже слышался громкий смех Бьерна. Однако он не спешил предстать перед своим предводителем. В сопровождении охраны и двух старших мастеров молодой человек еще раз проверил воткнутые в землю метки.

Послышались звонкие крики команд. Мастера бросилась к камнеметам. Заскрипели колеса.

К Великому Мастеру подошел Рекс. На этот раз он был строг и серьезен.

— В Нагаси каменные стены, — проговорил он вполголоса.

— Стропила и перекрытия домов деревянные, мой Рекс, — так же тихо ответил молодой человек. — Мы днем пристреляли склады с продовольствием и фуражом.

— Мы не можем долго осаждать Нагаси, — нахмурился Бьерн.

— Тебе не придется, мой Рекс, — ответил Великий Мастер. — Завтра к полудню большие камнеметы будут готовы. А пока мы пуганем благородных соратников Хайдаро.

На носилках принесли первые кувшины. Заскрипели блоки. Мастера подожгли фитили и четыре звездочки с легким шумом полетели над озером.

— Не останавливаться! Стрелять!

— Пожар! — дикий крик вырвал командира гарнизона из беспокойного сна. Кое-как одевшись, он выскочил вслед за вопившим соратником. В темноте ночи то тут, то там мелькали языки пламени.

— Конюшни! Конюшни горят!

К крикам людей добавилось дикое ржание лошадей.

— Откуда? Кто поджег? — рявкнул Цурико на подскочившего десятника.

Вместо ответа соратник ткнул пальцем в небо. Словно приманенные этим жестом, с легким шелестом в здание на противоположном конце улицы ударил снаряд камнемета. Вот только на этот раз это был не просто валун. Кувшин со звоном разбился, заливая крышу невиданным жидким огнем.

— Оружейная! — охнул командир. Но тот час же овладел собой.

— Тушить! — закричал он, перекрывая крики и вопли. — Соратники, поднимайте простолюдинов! К колодцам! Становитесь цепью!

Лишь к утру уставшие и измученные защитники Нагаси потушили последний пожар. Крепость потеряла почти всех лошадей и фураж. Сгорели продуктовые склады. Сильно пострадала оружейная кладовая и несколько домов. Больше десятка человек сгорели заживо, очень многие получили тяжелые ожоги. Ту дрянь, которой варвары наполняли свои дьявольские горшки, почти невозможно было затушить водой. По милости Вечного Неба семья Цурико не пострадала. Впервые с начала осады сотник решил поспать дома. Но осаждавшие дали ему лишь пару часов сна.

Оторвав от подушки тяжелую голову, он непонимающе уставился на озабоченного десятника.

— Камнеметы, мой господин, — хрипло прокаркал воин. — Там новые камнеметы.

— Что, камнеметы? — нахмурился сотник.

— Они бьют по стене, мой господин, — пробормотал соратник. — Новые камнеметы. Огромные!

Не слушая больше никаких объяснений, сотник, торопливо попрощавшись с побледневшей женой, вышел из дома. На узких улицах крепости под навесами или прямо на голых камнях теснились простолюдины из соседних поселений. Еще вчера он не обращал на них никакого внимания. А сегодня, словно впервые, сотник увидел испуганные глаза крестьян, обожженную одежду, кое-как перевязанные раны. Если сутки назад его встречали уважительными и подобострастными поклонами, то сегодня лишь торопливо кивали, пугливо пряча взгляд.

246