Оскал Фортуны, или Урок выживания - Страница 299

299

— Откуда ему взяться в замке? — усомнился Наино и добавил. — С этой заразой Сын Неба, да продлится его жизнь десять тысяч раз по десять тысяч лет, давно покончил.

— Нужно проверить, все ли люди на месте, мой господин, — стал предлагать Сабуро. — Соратники, придворные, даже слуги. И обыскать весь замок снизу до верху. Вдруг сообщник спрятал ее где-то здесь?

— Что говорят часовые? — спросил сотник.

— Они говорят, что ночью из замка никто не выходил.

— Я допрошу их сам, — решил Наино. — И отдам приказ об обыске. Тебе, Сабуро-сей, проверить наличие слуг и соратников.

— Да, мой господин, — поклонился воин.

В тамбуре послышался какой-то шум. Командиры оглянулись. В камеру вошел Ёсо, облаченный в полные доспехи. Наино и Сабуро поклонились десятнику стражи внутренних покоев. Официально он остался охранять семью властелина. Но, поговаривали, что сегун не взял Ёсо в поход именно из-за опрометчивого сватовства к Сайо. И так-то нелюдимый десятник стал походить на готовую разразиться грозой тучу.

— Девчонка сбежала, господа? — спросил он, криво ухмыляясь. — Значит, плохо охраняли.

Сабуро очень не понравились последние слова телохранителя.

— Ей кто-то помог, Ёсо-сей, — сказал он, кланяясь. — Умелый воин. Из тех, кто свободно расхаживает по замку, и кому несчастный часовой безбоязненно открыл дверь.

— Кто это тебе сказал? — нахмурился десятник.

— Неповрежденная дверь тамбура, мой господин, — ответил десятник. — И удар ножом под подбородок, нанесенный сильной и опытной рукой. Часовой сам открыл дверь убийце.

— Общение с чиновником Тайного Ока пошло тебе на пользу, Сабуро-сей, — криво усмехнулся телохранитель.

Десятник почувствовал, как краска заливает его лицо.

— Я лишь выполнял приказ, Ёсо-сей, — ответил он, кладя ладонь на рукоятку меча.

— Тише! — повысил голос Наино. — Подумайте лучше, что мы скажем Чубсо, когда он вернется из Нагаси? А у него будут вопросы ко всем. И почему здесь нет его писаря?

Воины переглянулись. Никто из них и не подумал послать за Митино. Не с руки благородным воинам унижаться перед каким-то мелким чиновником.

— Немедленно пошлите за ним?! — приказал сотник. — До его прихода ничего здесь не трогать! Ясно?

— Да, мой господин, — поклонился Сабуро и тут же кивнул соратнику, заглянувшему в дверь камеры.

Начальники вышли в тамбур. Сабуро поклонился Наино.

— Я займусь проверкой слуг и воинов.

— Останься здесь и дождись человека Чубсо, — велел сотник. — Я прикажу провести проверку кому-нибудь другому.

— Господин Ёсо, — обратился Наино к телохранителю. — Я прошу тебя сообщить о случившемся ее высочеству.

— Слушаюсь, мой господин, — поклонился тот.

— И осмотри, пожалуйста, покои придворных, — добавил сотник. — Я никого не подозреваю, но должен быть уверен, что девчонка не прячется где-нибудь на верху.

— Понимаю, мой господин, — кивнул Ёсо, собираясь уйти.

— И еще, — остановил его Наино. — Расставь часовых на лестницах и попроси господ не спускаться вниз без крайней нужды.

— Хорошо, мой господин, — телохранитель ушел.

Сотник еще раз окинул взглядом залитый кровью тамбур.

— Тебе придется многое объяснить Тайному Оку, — проворчал он.

— Я знаю, мой господин, — ответил десятник.

— Я прикажу отправить погоню по всем дорогам, — сказал Наино.

— Мне кажется, она еще в замке, — проговорил Сабуро. — Её кто-то прячет.

— Я тоже думаю, что она еще здесь, — согласился с ним сотник. — Но все же разошлю по дорогам гонцов.

Из коридора донеслись торопливые шаги.

— А вот и писарь, — поморщился Наино и, поклонившись, ушел, оставив десятника один на один с чиновником Тайного Ока Сына Неба.

Митино летел по коридору, не разбирая дороги, на ходу завязывая пояс и приглаживая лохматые со сна волосы. Соратник, разбудивший его, остался далеко позади. Писарь торопился увидеть место происшествия. Наставники твердили, что первое впечатление самое важное. Он промчался мимо лестницы в темницы, и часовой, поднявшись на четыре ступеньки, проводил его удивленным взглядом.

Писарь заметил, как три человека отошли от ярко освещенной двери в тамбур и направились в противоположный конец коридора. Митино скрипнул зубами, очевидно, кому-то не захотелось встречаться с чиновником Тайного Ока.

Все свое раздражение и негодование молодой человек перенес на смиренно поклонившегося десятника.

— Так это ты исполняешь свой долг? — ядовито спросил он. — Мой господин Сабуро.

На каменном лице воина заходили желваки, но голос был абсолютно спокоен.

— Я готов ответить за свои действия, Митино-сей.

Писарь криво усмехнулся и принялся осматривать место преступления.

— Где нашли тело?

— Его нашел господин Уро, — сказал десятник, указав на воина, разбудившего Митино.

— Он был под лавкой, — рассказал воин, косясь на командира.

Писарь глубокомысленно кивнул, обследовал дверь, камеру, посидел у тела, разглядывая залитое кровью лицо, покосился на грязные подштанники и рваные носки.

— В Канаго-сегу предатель, — наконец сказал он, поднимаясь.

Выскажись он так еще вчера, Сабуро ударил бы наглеца. Но сейчас десятник был вынужден промолчать. Писарь красочно расписал, как убийца, хорошо знавший охранника, постучался ночью в тамбур и зарезал несчастного кинжалом. Вдруг он не удержался и громко зевнул.

Десятник, словно очнувшись, взглянул на Уро.

— Почему ты так рано пришел его сменять? Солнце же еще не встало!

299