Оскал Фортуны, или Урок выживания - Страница 147

147

— Вот ее то я и расспросил о воспитаннице. Служанка рассказала, что госпожа отправила Сайо в школу госпожи Дзимо для знатных девушек.

— Я слышал о ней, — кивнул Чубсо. — Дальше.

— Мне пришлось еще кое с кем переговорить, — продолжил Угрюмый. — К счастью там же учится дочка соратника сегуна. Сабуро был ранен разбойниками и вылечивался в замке Татсо. Я рассказал о ней барону. И все.

— Как? — нахмурился Чубсо. — А дальше?

— Дальше ничего не было, мой господин, — усмехнулся Жух. — Выслушав меня, барон обрадовался и сказал, чтобы я пришел в дом Доганя завтра, и там он окончательно со мной рассчитается.

— И ты не пошел?

— Я похож на сумасшедшего, Чубсо-сей?

— Не очень, — вынужден был согласиться Роно. — А скажи, кроме барона и этих двух придурков про подвал в доме Доганя знает еще кто-нибудь?

— Знал соратник барона, — ответил собеседник. — Его имени я не помню. Может еще кто. Не знаю. При мне там больше никого не было.

Чубсо встал.

— Если соврал, я отыщу тебя на морском дне. Если нет, уматывай из Канаго. И не появляйся, пока жив старый Татсо. Здесь тебе не спрятаться. Барон вот-вот объявит награду за твою голову.

Угрюмый тоже поднялся на ноги.

— Благодарю за совет, Чубсо-сей. А мои слова проверить легко. Сходи в Медвежий тупик, загляни в бывший дом Доганя. Если хозяин не хватился постояльцев, найдешь там и пыточные инструменты, и цепь со сбруей.

— Какой сбруей?

— Барон приказал сделать, — махнул рукой Жух. — Чтобы человека из подвала вытаскивать на цепи.

Роно поморщился.

— Я не монах из Храма тысячи богов и не малолетняя девица из города, — пробурчал Угрюмый. — Но этот барон точно не в себе.

— Каждый развлекается, как умеет, — хмыкнул Чубсо. — И помни, если ты соврал…

— Сходи в дом, мой господин, — вздохнул Жух. — В подвале там было столько дерьма, что вонять будет еще очень долго.

Справедливость слов Угрюмого Чубсо почувствовал шагов за сто до дома виноторговца. Навстречу ему двое оборванцев везли тележку с большой, грязной бочкой до краев полной нечистот. Даже для пригорода с его неповторимым по «нежности» ароматом запах, исходивший от бочки, разил наповал.

— Эй! — окликнул их Роно. — Откуда добро везете?

Бродяги переглянулись.

— Из подвала, — пискнул один из них, поклонившись. — Вон тот двухэтажный дом, господин.

Чубсо хмыкнул и пошел дальше. Возле ворот трое таких же оборванцев о чем-то ожесточенно спорили с высоким опрятно одетым торговцем.

— Еще кувшин водки или лезь в это дерьмо сам, — упрямо тряс сальными волосами один из мужиков. Двое его приятелей скалили в улыбке беззубые рты.

— Да вы уже выпороли три кувшина! — надрывался в крике мужчина. — Свалитесь там в дерьмо, вытаскивай вас потом.

— Не, хозяин, — одетый в живописные лохмотья пьяница упрямо стоял на своем. — С одного кувшина на троих не свалимся.

— Нет. Да чо будет с одного то! Не свалимся, но без водки больше не полезем.

— Эй, бродяги! — привлек их внимание Чубсо. — Вот вам «сова», выпейте за мое здоровье.

Один из мужиков ловко поймал блеснувший в воздухе медяк.

— А потом чтобы вернулись к почтенному хозяину! — пригрозил Роно. — Не то всех порубаю! Ясно?

— Конечно, мой господин! Щас, только подкрепимся и придем! Мы быстро.

— Ах, господин! — всплеснул руками мужчина. — Что же ты наделал? Теперь этих пьяниц днем с огнем не найдешь.

— Вот тебе две «совы», с ними других бродяг отыщешь. Их в пригороде полно.

Получив монеты, мужчина с опаской посмотрел на щедрого ратника.

— Покажи мне дом, — потребовал тот.

— Мой господин, — покачал головой мужчина. — Там… так пахнет. Прежние жильцы устроили из подвала нужник. Просто удивительно, как они умудрились так быстро столько нагадить.

— Покажи! — повысил голос Чубсо.

— Я тебя предупредил, господин, — вздохнул собеседник, низко кланяясь.

Первое, что бросилось в глаза, когда они вошли на маленький двор — распахнутая настежь толстая, обитая железными полосами дверь подвала. Именно оттуда зловонной струей тек невыносимый запах нечистот. В большой комнате на первом этаже зиял раскрытый люк, тоже источавший зловоние. Над ним в потолке был укреплен блок с перекинутой цепью. На конце которой качалась замысловатая кожаная сбруя.

— Это что? — спросил у хозяина Чубсо.

— Не знаю, господин, — пожал тот плечами. — От прежних хозяев осталась.

В углу кучей валялись какие-то инструменты. Острые с деревянными ручками ножи, пилы с кривыми зубцами, тонкие шила, плети с крючком на конце, другие приспособления, назначения которых Роно не знал и не хотел узнавать.

— Это тоже от прежних хозяев?

— Ага, — вздохнув, подтвердил мужчина. — А ведь с виду приличные люди.

— Благородный юноша и соратник?

— Ты их знаешь, мой господин? — встрепенулся хозяин.

— Не знаю, и тебе знать не советую, — проговорил Чубсо, выходя на свежий воздух. — Убери здесь скорее и забудь все, что видел.

— Я понял, мой господин.

«Уютное любовное гнездышко свил для Сайо молодой барон», — покачал головой Чубсо.

Фусан, в молодости потаскавшийся с папашей господина Айоро по полям Гражданской войны, авторитетно заявил, что при ранении в живот ничего кроме каши есть нельзя. Александра с отвращением проглотила пюре из рисовый муки и завалилась выздоравливать (т. е. спать).

Разбудили ее взволнованные женские голоса. За окном было уже темно, а в людской стоял неумолчный гомон. Осторожно поднявшись и держась за стенку, Александра подобралась к занавеске. В начале она ничего не поняла. Но тут ее заметил Тим.

147