Оскал Фортуны, или Урок выживания - Страница 173

173

— Нет, — покачал головой удивленный Тотига, не видевший бессмертной новогодней комедии. — После переписки новой книги устраиваем маленький праздник. Вот Матай и выпил чуть-чуть.

— И пил бы дальше. Я при чем? Зачем меня то задевать?

— Пьяный, — развел руками художник. — Ты уж не держи на него зла. Ему и так досталось. Чуть пол языка не откусил.

— Что ты от меня хочешь? — устало спросила Алекс.

— Не держи зла, — попросил Тотига. — В жизни всякое случается.

— Не буду, — согласилась Александра. — Только пусть он в начале думает, а потом говорит.

— Ну, говорить ему теперь долго не придется, — улыбнулся художник.

Пятачконосец встретил ее приход радостным визгом. Который, впрочем, сразу стих, как только свежие помои оказались в новенькой кормушке.

— Всем бы вам только жрать! — буркнула она, завязывая калитку. Услышав чьи-то шаги, Александра оглянулась. К сараю спешила озабоченная Ция.

— Я за ведром, — проговорила она.

— Да я бы сам принес, — удивленно пробормотала Алекс.

Взяв из ее рук деревянное ведро, девушка спросила:

— Правда, что у вас была драка?

— Какая там драка, — махнула Александра рукой. — Поговорили как мужчина с мужчиной.

— А что же у того слуги все лицо распухло? — хитро улыбнулась девушка.

— С похмелья, наверное, — хмыкнула Алекс. — Выпили вчера чуть-чуть, а гонору вылезло как у пьяного ратника.

Ция прыснула. Потом стала переминаться и кусать губы, перекладывая ведро из одной руки в другую.

— Ты чего? — удивилась Александра.

— Скажи, Алекс, — очень медленно проговорила Ция. — Это правда?

— Что? — не поняла та.

— Ну, — девушка опустила глаза и покраснела. — На счет твоей мужской силы.

— Правда, — разочарованно ответила Александра.

На лице девушки расплылась довольная улыбка. И прежде чем Алекс успела среагировать, Ция звонко чмокнула ее в щеку.

Александра смотрела, как она вприпрыжку бежит к кухне, и абсолютно ничего не понимала.

— И кто их баб разберет? — бормотала она, пожимая плечами. — Чего им надо?

Чубсо страдал. Разбитая голова почти поджила, напоминая о себе лишь шумом в ушах. Но провалявшись всю ночь в вонючей канаве, он сильно простудился. «Гостя сегуна» душил булькающий, разрывавший внутренности кашель. Лекарь пользовал больного травяными настойками, делал припарки и компрессы. Лечение помогало, но уж очень медленно. Однако сильнее простуды Чубсо мучило сознание упущенной возможности. Если бы не болезнь, он бы уже мчался на самом быстром скакуне в столицу. Да плевать на лошадей! С его полномочиями он бы менял их в каждом замке, спеша донести до Канцелярии Сына Неба весть о родственнице одного из помощников Самозванца!

Едва придя в себя, Чубсо решил написать рапорт о случившемся. Но вовремя передумал. Такие вести лучше сообщать самому. Бумагу нельзя наградить, а письму не поручишь розыск настоящих родителей Юмико Сайо и степени ее родства с семейством Сакуро, или с самим Самозванцем! Скрепя сердце, Чубсо был вынужден ждать выздоровления.

Он лежал в своей комнате большого замка и жалел себя. Немой слуга, выбранный именно за это качество, разогревал на маленькой жаровне укрепляющее питье. Вдруг в дверь постучали.

— Открой, болван! — приказал Чубсо.

Слуга равнодушно взглянул на страдающего хозяина и пошел открывать.

К Чубсо пришел Гафуро Наго помощник главного распорядителя постельной кладовой сегуна. Один из немногих придворных, рисковавших открыто встречаться с представителем Тайного Ока Сына Неба. Столь безрассудная смелость была вызвана не только особенностями характера Наго, но и его незначительным статусом. Лишь на одну ступень опережавшим «гостя сегуна».

Толстый с большим ртом, пухлыми губами и глазами на выкате, он сильно походил на земноводное и имел при дворе кличку: «постельная жаба». И не только из-за места службы.

Пыхтя от тяжести собственного брюха, он взгромоздился на пискнувший табурет.

— Как твое драгоценное здоровье, Чубсо-сей? — проговорил он квакающим голосом и вытер обширную лысину.

— Паршиво, — пробурчал тот, кутаясь в шерстяной плащ. — Голова почти не болит, а вот кашель замучил.

— Что сказал лекарь? — задал следующий вопрос Наго.

Чубсо только рукой махнул.

— Тебе надо пить чай с медом! — поднял вверх толстый, как сосиска, палец гость. — День, два и все как рукой снимет.

Вместо ответа хозяин указал на стол, где кучковались плошки и кувшины.

— Значит, надо натереть медом грудь, — не сдавался Гафуро.

— Ты пришел лечить или рассказать новости? — раздраженно проговорил Чубсо. Он болел уже несколько дней и не знал, что происходит за стенами комнаты.

Помощник главного распорядителя постельной кладовой сегуна преобразился. Он ужасно любил поговорить. Жаль только, ему редко выпадала такая возможность. И все из-за проклятого голоса! Так похожего на кваканье лягушки. Вполне может быть, что именно возможность исполнять бесконечные монологи собственного сочинения и привели этого далеко не глупого толстяка в информаторы Тайного Ока.

Прочистив горло, Наго заговорил. Чубсо мгновенно почувствовал себя на болоте.

— Все прославляют мудрость указа Сына Неба о карательном походе в Дикие степи. Теперь в Хайдаро собираются ратники со всей страны. Выступление намечено на середину месяца Сома.

— В разгар осени? — от удивления Чубсо перестал кашлять.

— Очевидно, Сын Неба, да продлиться его жизнь десять тысяч раз по десять тысяч лет, считает, что войско под командованием мудрого и храброго сегуна Хайдаро разгонит варваров еще до наступления зимней распутицы.

173